Во время Великого Поста, в церкви и дома, читается покаянная Молитва святого Ефрема Сирина:
Господи и Владыко живота моего,
дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
(Земной поклон).
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми рабу Твоему.
(Земной поклон).
Ей, Господи Царю,
даруй ми зрети моя прегрешения,
и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков, аминь.
(Земной поклон).
Боже, очисти мя грешного,
(12 раз и столько же поясных поклонов).
(Потом повторить всю молитву):
Господи и Владыко живота моего,
дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми рабу Твоему.
Ей, Господи Царю,
даруй ми зрети моя прегрешения,
и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков, аминь.
(Земной поклон).
Великий Пост — это радостный период нашей жизни, так как в это время мы очищаем себя от греха. В это время, в церкви и дома, во время каждого молитвенного правила или моления читается покаянная молитва святого Ефрема Сирина. По церковному уставу она читается на часах и во всю святую Четыредесятницу, кроме субботы и воскресенья .
Короткое объяснение этой молитвы есть в учебнике «Закон Божий для семьи и школы» протоиерея Серафима Слободского.
«Живота моего — жизни моей; дух праздности — склонность к праздности, или лени; уныние — безнадежность; любоначалие — властолюбие, т. е. любовь начальствовать и властвовать над другими; празднословие — произношение пустых словъ (пустословие), а также произношение дурных и бранных слов: не даждь ми — не дай мне.
Целомудрие — здравомыслие, благоразумие, а также чистота и непорочность души; смиренномудрие — сознание своего несовершенства и недостоинства перед Богом и когда не думаем о себе, что мы лучше других (смирение); терпение— терпение нужно при перенесении каких-либо неудобств, лишений и нечестий; а также нужно и для того, чтобы начатое хорошее дело довести до конца; любве — любви (к Богу и ближним).
Ей Господи — о, Господи! даруй ми зрети — дай мне видеть, сознавать.
Под братомъ разумеется всякий другой человек.
Яко благословен еси — потому что Ты достоин прославления»
Боже, очисти мя грешнаго.
О молитве Ефрема Сирина
Эта молитва, принадлежащая по преданию преподобному Ефрему Сирину, особенно выделяется среди всех песнопений и молитв Великого поста. Ее наиболее часто читают в храме и вся Церковь преклоняет колени перед Владыкой и Господом в усердном молении.
Прежде чем идти к цели, надо ее себе уяснить, надо понять и то, что же нам мешает вступить на путь обращения к Богу.
Основной наш недуг — праздность. Это и наша лень, небрежность, нерадение. Мы привыкли считать, что это, хотя и грех, но не очень страшный. Кажется, стоит захотеть — и всё будет, как надо. Вся беда в том, что чем дальше, тем меньше желания и сил повернуть все по-другому. Странная лень тянет вниз, пропадает всякое желание себя приневолить, заставить вопреки всему сдвинуться с мертвой точки. Кажется, это уже невозможно, а раз так, то чего же и стараться?
Праздность — не просто один из грехов, а корень всех грехов, потому что отравляет духовную энергию у самых ее истоков. Плод праздности — уныние, в котором все учителя духовной жизни видят величайшую опасность для души. Тот, кто попал в плен уныния, видит всё только плохим и всех — только плохими. Хорошее берется под сомнение; где не видно явных изъянов, там подозреваются тайные; где только бы радоваться добру, там развивается недоверие, подозрительность, мнительность. Словом, власть уныния — власть диавола, власть его лжи. Это его стихия и он лжет человеку и о Боге (вроде того, что за все грехи Бог не простит), и о мире. Это от него наползает в душу мрак. Уныние — самоубийство души, и находящийся в этой тьме не способен видеть свет и стремиться к нему.
Любоначалие — это любовь к власти. Как ни странно, но именно праздность, лень и уныние наполняют жизнь любоначалием. Лень и уныние извращают наше отношение к жизни, опустошают нам душу, лишают жизнь смысла. Но ведь на этом нельзя успокоиться! Не получая правильного направления и должного питания, душа стремится восполнить недостающее за счет других. Не направленная к Богу душа стремится поставить в центре своё «я» (не имея других ценностей и даже не имея о них понятия) и заставить других подчиниться этому «я». Если Бог не Господь для меня и не Владыка мне, то я буду сам себе господином и всех людей неизбежно буду рассматривать только с точки зрения полезности для меня, удобства, выгоды. Уже не может быть и речи о каком-то отношении к другим, кроме желания подчинить себе, заставить считаться с собой, а если не выходит — то хотя бы тем или другим способом заявить о себе. Кто не способен командовать и властвовать, тот может ранить других безразличием, равнодушием, презрением, неуважением, неблагодарностью.
Наконец, празднословие. Высший дар — дар слова — дал Бог человеку. Но слово не только спасает, оно и убивает. Выражает правду и являет ложь. Открывает Бога и приближает диавола. Когда слово перестает соответствовать своему предназначению, оно становится подкреплением духа праздности, уныния и любоначалия. Жизнь тогда превращается в ад.
Вот это — преграда на пути к Богу, которую надо убрать. Но только Бог может это сделать. Поэтому первая часть этой молитвы — крик из глубины души о своей беспомощности. Потом мольба о том, что так необходимо на том же пути к Богу.
Целомудрие! Эту добродетель понимают как целостность человеческой природы. Эта добродетель противоположна праздности. При праздности рассеяно всё — силы, мысли; всё изломано, всё неясно, всё без конца и начала. Противоположность праздности — собранность, целеустремленность; целомудренный человек сумеет направить свои силы к ясно видимой им цели и знает ценность всего. Если говорят о целомудрии в сфере личных отношений, то потому, что именно здесь ярче всего видны изломанность, неопределенность, бессилие восстановить истинную иерархию ценностей, подчинить высшие духовные стремления Богу, а душевные движения — духовным.
Чудесный плод целомудрия — смирение. Это, прежде всего, победа правды в нас самих. Только смиренные могут жить по правде, видеть все, как есть, видеть Божие величие, доброту и любовь ко всем.
За смирением, естественно, следует терпение. «Падший» человек нетерпелив, так как не видя самого себя, он скор на суд и осуждение других. Он не видит, не способен видеть все в истинном свете, да и не допускает мысли, что он не может чего-то понять, потому считает единственно верным свое мнение. Терпение — божественная добродетель.
Чем больше мы приближаемся к Богу, тем терпеливее становимся. Он нас терпит не потому, что снисходительно к нам относится, а потому, что видит всё, что мы не можем видеть ни в себе, ни в других по духовной своей слепоте.
Наконец, плод и венец всех подвигов — любовь. Такая любовь, какую один Бог может дать. Даже малейшее приближенис к ней проверяется способностью видеть свои грехи — это первое, и не осуждать других — второе. Одно без другого — бессмысленно. Видеть грехи и даже каяться в них — мало. Кто не умеет не осуждать, тот не застрахован от самого лютого врага — гордости. Она умеет прятаться под видом ложного благочестия, сосуществовать рядом с подвигами, не боится поста. В конце концов, против нее направлено все — и целомудрие, и смирение, и терпение, и любовь. Когда это вместе объединится в душе в единое целое и вызовет самое искреннее сочувствие к согрешающему, а никак не осуждение другого, тогда твердыня адова — гордость — даст трещину. Победить ее до конца один Бог сможет в нас, но от нас требуется усилие и мы являем его, молясь молитвой преподобного Ефрема Сирина. Молитву объединить с жизнью и жизнь с молитвой поможет искреннее проникновение в богатство духовного опыта, открытого нам Церковью уже в одной этой молитве, которую с земными поклонами повторяет весь народ во всех храмах Божиих. Аминь.
Из сборника «Весна постная…»
Замечательное поэтическое переложение этой молитвы принадлежит А. С. Пушкину:
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.